Нынешним и не снилось!

Моне - "Стога"

     Он смотрел в окно - та же картинка, что и 30 лет назад, ничего не изменилось. Та же яблоня, за ней цветник, дальше соседские огороды. За ними река. Солнце в левом углу под рамой, к вечеру, оно качнётся вправо и скроется за огромными клёнами. Падая за горизонт, Светило ещё некоторое время будет судорожно хвататься за листву, оставляя на оконном стекле последние блики. Утром.., утром все повториться, как у Моне.  Всё как прежде, всё - кроме неё. 

Дочура

За всё приходиться платить

За всё приходиться платить.
Все малодушные отказы,
Меняют сути в слове "быть",
Не слушая любви приказы.
И собирается в года
Никчемность наших дерзновений.
Так и оставив навсегда
Долги несбывшихся мгновений.

И. Коллер

Прислала на ночь мне воздушный поцелуй.
И поселила в голове моей смятение.
Постель пуста, в руках торчащий....
За стенкой, молодухи шевеление.
Теперь к утру я точно не усну.
- А завтра?
- Завтра....? Завтра...- загляну к дежурной бляди.
И отойду спокойненько ко сну,
Обласканный и спереди и сзади! 

И. Коллер.

"Дай мне целомудрие, но только не сейчас!"
                                                                       Блаженный Августин
                                                               ("Исповедь" книга 8, глава7)



Забрюхатело тело желанием,
И ворочает мыслей груду.
Валит фрейдовским подсознанием
На дел моих амплитуду.
Кто я - раб? Или я - повелитель?
Этих импульсов в голове звенящих.
С неба скалится Небожитель,
Раздувает гомон кознящий.
Нету сил, не могу противиться.
Одеваю пальто и в ночь.
Гонит ветер листвой осеннею,
Исстрадавшуюся похотью плоть.
© Copyright: Игорь Коллер,
2010

Свидетельство о публикации №11001312100

   
  Говорят, счастье скучно, но это потому, что скучные люди нередко бывают очень счастливы, а люди интересные и умные умудряются отравлять существование и себе, и всем вокруг. Эрнест Хемингуэй

Я, наверно, запью от тоски.

Нет, не слабость меня терзает,

Пустота разрывает виски.

Воет, корчится, словно рожает.

И не крик это, да и не стон.

Туберкулёзной, выкашляной харкотиной

Расползается по мостовой

Настоящее гнойной рутиной.

Я не знаю когда конец,

И родится ли за ним "после".

Размечает с небес гонец,

Бугорками места на погосте.

 

Время, время, время!
Минуты падают, как капли в пустой бетонной бане, медленно отрываются от потолка и гулко ударяются о жестяной таз. Бах-ххх, бах-ххх, бах-ххх......
Они и ты, вытекающий из сосуда тела в никуда. Память - буёк, ещё держит на плаву. Память - это вечное переживание былого, былого счастья, безвозвратно канувшего.
Бах-ххх, бах-ххх, бах-ххх.......
Обрёчённый Жить, приговорён терять. Чем дольше жизнь - больше потерь: близких, родных, дружбы, любви.
Бах-ххх, бах-ххх, бах.

Его мать была парикмахершей

  Его мать была парикмахершей. Он был моим другом. Комната в ПМКовской общаге, где Лапсик жил с мамашей, в девять метров. Когда к тётке Риме приходили кобели, Лапацуру выставляли за дверь и не всегда впускали обратно, так что приходилось спать на улице. К сожалению об этом я узнал многим позже.  Наступила поздняя осень и он поскрёбся в моё окно. 
-Я у тебя заночую? 
Нам исполнилось по 13 лет. В 14 - его первый срок, потом - ходка за ходкой. 
Витина мать была парикмахершей. С тех пор я не люблю парикмахеров.

Дядя Паша

Мы росли среди зеков. В нашем районе разместилось две спецкомендатуры. После отсидки многие оставались в посёлке. Народец разный-разбитной. Дядя Паша - карточный шулер. Худое, скорее изнеможённое сроками лицо, цвета картофельной кожуры, большие, живые глаза. Руки с длинными пальцами, всегда что-то вертели: монету, спичечный коробок. Он был добр к нам пацанам. Угощал хорошими сигаретами, коньяком. Жизни дяде Паше оставалось немного - рак печени. 
-Никогда не берите в руки карты - учил нас старый зек, демонстрируя своё мастерство.
С тех пор я никогда не притрагивался к игральной колоде, сколько бы меня не искушали. Я помню уроки дяди Паши.

В щоденник молодшій донечці

Зоріє сніг на косогорі,
Блищить на сонці мов кришталь.
Біліє білим в лузі, в полі,
Ріка закута в криги сталь.
Минуть морози, хуртовини,
Розтопить весняне тепло,
Холодні ночі в довгі днини,
Вбере зеленим все село.
А потім літо заквітує.
Замайорить багрянцем світ.
Пізніше осінь залистує
Пожовкле листя у політ.
І так, з початку і довіку
Природи крутить колесо,
На подив нам, собі на втіху,
Таке у Бога ремесло!
І. Коллер

Volens nolens - волей-неволей

С уверенностью могу заметить современным женщинам, что они являются продуктом всевозможной печатной и видео белиберды, навязывающей стереотипы совершенно неестественного поведения.
Сколько себя помню, а помню с раннего детства, имею повышенный интерес к противоположному полу.
Тогда, с первого этажа восприятия действительности, я уже чётко разделял женщин на привлекательных и менее. И поскольку мой первый этаж находился на уровне женской голени, знакомство начиналось именно с этого места.
Что же привлекало больше всего?
Конечно же волосы. А они были...(Смею высказать одну крамольную догадку, что эпилятор придумала какая-то стерва, дабы скрыть собственную фригидность, потому как ни для кого не секрет, что наличие волосяного покрова у женщин, определяется количеством мужского гормона, который, в свою очередь влияет на темперамент.).
Слышу голоса возражающих.
У-спо-кой-тесь!
Словами Фрунзика Мкртычяна: "Падажды, я тэбэ не пэрэбивал!"
Да и какие такие аргументы вы можете выковырять для пятилетнего ребёнка, воплощения девственности и чистоты. Он т.е. Я - сама Природа.
Первой моей любовью была мамина подруга Руслана Львовна.
Её ножки я выделил сразу из множества мелькающих перед моим носом. Что за чудо были её волосики!
Золотистые, они играли в лучиках света, манили моё детское воображение, вызывали нежный трепет, хотя я ещё не мог дать внятного объяснения своему состоянию, но колбасило Игорька серьёзно и взгляд влекло куда-то вверх, да так, что я мог быть опрокинутым навзничь. Этого не случалось только потому, что меня подхватывали красивые ручки тёти Русланы и в следующее мгновение я оказывался один на один с другим объектом своего вожделения. Ладно, об этом как-нибудь потом.
Так вот, говоря о растительности на женских ногах, меня - малого аболтуса, привлекала эта деталь неспроста. Обладательниц последней, явно можно было объединять ещё по одному очень важному признаку, они имели особый женский запах. Этакая смесь еле уловимого аромата смородинового листа с материнским молоком. Скорее всего, он достался им в наследство от предков и на протяжении многих поколений играл немаловажную роль в продолжении рода, привлекая внимание самцов. Так же он действовал и на меня, пускай малого, но явного представителя сильной половины человечества.
Что касается запахов можно нажать на эту ссылочку.
Ссылка
Запахи, запахи, запахи……
Если в далёкие времена необходимо было скрывать собственную вонь. т.к. мылся народ редко, то в наше время при наличии санузлов в каждой квартире, стоит ли так увлекаться ароматизаторами, духами, дезодорантами и т. д. и т. п… Чистое тело с естественным природным ароматом…..- почувствовали, ощутили!?. Не надо лыбицца, я ведь вас не бомжей заставляю нюхать.
Не буду спорить, если вы возразите к примеру так: «А почему бы не воспользоваться чудными украшениями от Nina Ricci, Calvin Klein, Dolce&Gabbana, Gucci,Giorgio Armani" – да не вопрос, но не лейте же на себя как из ведра, избыток в этом деле похож на удушающие приёмы из джиу-джитсу, так и хочется постучать по ковру, хотя в данном случае, по голове было бы уместнее.
А что говорить об излишествах в виде пирсинга, татуировок, макияжа. Эти экземпляры похожи на владельцев Запорожцев, которые вешают на капоты своих любимцев товарные знаки знаменитых автомобильных концернов и высовываются из окон с таким важным видом, как будь-то и впрямь ведут PORSCHE или BUGATTI.
Э-хэ-хэх…..!
Жен-щи-ныыы! Beautiful ladiesssssss!
Жизнь - прекраснейшее из явлений в нашей вселенной. Мир неповторим в своей первозданной красоте. И вряд ли пантере или львице понадобилось бы то количество ненужностей и условностей, которые вы тащите за собой, обладая они интеллектом. Хотя - как знать, как знать )))))

Когда-нибудь

Когда-нибудь, а это конечно произойдёт - я умру. Узнаю ли зачем был, пойму ли. Жизнь - сплошные ухабы и перекаты. Если много даётся - много и отбирается. Иногда платить приходится вдвойне, с болью страшной, порой невыносимой. Кажется, что надо мной просто глумятся и не кто-нибудь, а Сам. Что делать, как быть и кто виноват? – эти вопросы для меня оказываются роковыми. Особенно в части безответности. Разбиваться приходиться обо всех и обо всё, жаль… Печаль велика: нести груз кобелиной основы и «непростой» (скажем так) внутренней организации. Несоответствие налицо, т.к. кара наступает почти незамедлительно. Матерь Божья, неужели скудость и отречение от всего Человеческого и есть смысл Великого замысла? Тогда зачем Человек во всех его проявлениях? Зачем? Неужели его так и будет рвать на карамазовские части, и они никогда не воссоединятся в качестве новом и красивейшем?
 Господи, спаси и помилуй!
 «Красота, Алёшка, страшная сила! И бой за неё ведут Бог и Дьявол, а поле битвы – человеческие сердца!» - восторг и изумление Дмитрия от великого, волнующего, будоражащего всю сущность действа,  тревожили и меня - малого человечка.
В детстве, глотая мир большими ненасытными глазами, забивало дыхание от новизны всего увиденного, пережитого. Вечер, в последних солнечных лучах пробуждал сказку, жившую в каждом шорохе, в каждой тени, в каждом уголке мира. Утро радовало свежестью и чистотой, не важно, хмурое оно было или солнечное – впереди был новый день, новая жизнь, наполненная шумом листвы, душистым разнотравьем, мурашками-букашками, ветром и небом, мамой и бабушкой и много ещё чем и кем. Отрочество я как-то проскочил, попав сразу в юность. С малых лет животный инстинкт не давал мне покоя, мальцом я мечтал
попасть в Африку, но не поглазеть на реку Лимпопо, как все нормальные дети, а потому, что там бегают голые тётки и просмотр этого шоу доступен всем и каждому, и может быть, я понравлюсь, и мне разрешат…
Во какой балбес!
Как там у Есенина: Прыщавой курсистке длинноволосый студент читает стихи, половой, истекая истомою. Делаем поправку на возраст, сбрасываем этак лет 10 – поэт писал про меня.
Помню первый урок строения женского тела, его нам с Водей преподал сосед Колюха Попович. Более мерзкого типа ещё надо было поискать: подлец и бузатёр. Происходило это в старом сарае, утонувшем в зарослях будяков и крапивы. «Пацаны а-ну идить сюды» - бойко зазвал нас Мыкола. Он был старше на лет пять, может больше. В детстве такая разница в возрасте ничего хорошего не сулит, всегда надо быть на стороже, последствия контакта чаще всего оставляли на теле синяки, а на душе обиду и досаду от того, что ты ещё мал и не можешь хорошенько двинуть в ответ. Мы подошли с опаской и неохотой. Колюха, растянул свой рот в улыбке, как бы давая понять, что подсрачников не будет.
- Та йдіть, не бійтесь. Нічого я вам не зроблю – почти шептал он, подталкивая к двери сарая. От этого приглушенного голоса становилось ещё тревожнее, пробирал неприятный озноб, и страшно хотелось убежать. В помещении было темно и сыро, свет попадал только сквозь редкие щели в дощатых стенах, выхватывая из мрака пылинки да всякую утварь, беспорядочно нагромождённую по всему пространству. Как только глаз привык к темноте, из дальнего угла проявился детский силуэт, к тому же он двигался и что-то бормотал. Приблизились.
Допишу... потом...минутный порыв говорить пропал....

Das geht mir auf die Nerven

Я терпеть не могу панибратского хамства.
Наглых выходок пьяных жлобов.
Женщин, лезущих целоваться,
Мечтая забраться в карманы штанов.
Мутит от собственного бессилия,
Перед грядой непричесанных слов,
Выстеленных толпою желторотых, развязных юнцов.
Жалею девочек на панели.
Не понять выкидышам страны.
За что их бабушки всю жизнь любили
Мужчин, не пришедших с войны.
И сердце исходит кровью
От человеческих драм,
В которых первые роли
Розданы детям и старикам.
Когда же смотрю в небо,
Слышится голос мне:
- Возьми с собою пять хлебов
И пойди босым по стране!
Я припал бы губами к иконам.
Замолил бы грехи за всех.
Лишь бы впредь не слышался стоном.
В каждом сердце бесовский смех.

Протекают багрянцем строфы
В мир веселья и чистогана.
Растворяется кровь Голгофы
В равнодушных людских океанах.


© Copyright: Игорь Коллер, 2010
Свидетельство о публикации №11002026598

Тебе ль бояться моего ухода!?
Жизнь догорает огоньком в ночи,
Но я останусь в темных переходах.
Вновь замерцаю пламенем свечи.
Строкой прольюсь, и в трепетных устах.
Из праха соберутся звуки,
Начертаны на стареньких листах,
От радости иль от любовной муки.
Я на губах твоих дыханьем оживу.
Я не ушел, я здесь, я - наяву.

И. Коллер

Должно быть, нас не могут добудиться — и дремлем мы во времени дремотном, отвергнуть то, что ищет продолженья, — неукротимо вьющиеся травы — да, это так, и никуда не деться. К чему нам то, что заменить не сможет родной родник, любезное вино, хлеб сокровенный, бывший нашим хлебом, святые и несветлые обличья, которые от веку были нам присущи, но уже исчезли, смерклись, не потому, что умерли, а просто не стало их — и всё тут..... Пабло Неруда

Байковые трусы

Почему то вспомнился разговор с одним моим товарищем. Я его не видел лет пять и вот, наши пути случайно пересеклись. Достойный такой гражданин. Владелец двух ресторанов, гостиницы. В последний раз мы встречались на вечеринке, по поводу его вступления в очередной брак. Избранница была моложе Володи на лет 15, её предшественницы мало чем от неё отличались, разве что цветом волос, в наше время это не различие, при таком наборе красящих средств, но Водю, по-видимому, это чем-то заводило. Все они покидали его, точнее будет, не покидали, а кидали, оставляя бедолагу без автомобилей, квартир и денег. Так вот, встретились, спрашиваю: Как жизнь Воха, Светка как? (хотя понимаю, пять лет всё-таки, какая там Светка, и не ошибаюсь) Отвечает: Что тебе, Игорёха, сказать, наконец-то я понял и полностью изменил своё отношение к женщинам. Когда снимаю тёлу, первым делом смотрю на руки, что бы ногти как ногти, без завитушек разных, одежда не броская, но к лицу. Ноги, желательно, не бритые под яйцо, а с легким, естественным волосяным покровом, лицо без макияжа, не говорю о силиконе, эти дуры занесены в особый список. Коль тест прошла, шлёпаем дальше и тут главная деталь, следи за рукой, когда дело доходит до раздевания, не приведи Господи на ней вместо трусов шнурок в жопе. Слушай Горик , слушай! Становись на четвереньки и тикай от неё подальше, если встретится у тебя на пути подобная особь, бери ближе к обочине, там пыли побольше, что бы эта кукла не смогла проследить, куда ты под пыльной завесой девался, куда побежал. Все предыдущие плюсы не считаем, шнурок минусит всё. Мне, Игорёха, теперь больше нравятся дамы в трусах с резинками, было бы супер найти, помнишь, байковые. Вот эти дамы, я тебе кричу, всё могут. И переспят с тобой по людски, да так, что на следующий день, кроме как лежать, ничего не можешь, борщом накормят, ещё и денег на дорогу ссудят. Мечта! Замечу я тебе. Немного призадумавшись, через некоторое время, добавляет: Вот ищу! С этой бы до гробовой доски. Те с простыми резинками, конечно хороши, но вот байковые трусы! Была у меня такая, да не моя. А что эти Светки? Да ну их к ебе.... матери, ну, ты понял. Намалюються в боевой раскарасс и на охоту, таких как я поджидать. Я их признаки знаю, меня теперь не проведёшь! Так что, милый друг, запомни - байковые трусы - наша надежда и спасение! Копытами конечно прийдётся постучать, мозолики на коленях набить, но ради такого дела - не сцы, оно того стоит. Вот такой вот диалог))) А вы тут: бижутерия, ногти, бритый лобок!)))) Вовчик в курсе, Вовчик стрелянный воробей, Вовчика теперь не проведешь!)))

мой комментарий на запись в блоге Ольга Лилешина "Правда жизни нашей"

Как радует природы красота.
Законам строгим следует величье.
За формой суть, прикрыта нагота.
Листвою убрано телесное обличье.
Так и с людьми, прекрасные черты
Не требуют распутной наготы.
Как лик Творца, мы совершенны в нём,
Когда любовью образ окрылен.

И. Коллер

А пока он всё прыгал и прыгал…

Вызревал чудесный летний полдень. Река тихо несла свои воды. Пацаны, развалившись на берегу, нежились в лучах июньского солнца, медленно подбирающегося к зениту. Лениво ладился третий день каникул. Пахло свежескошенным очеретом, ветер о чём-то перешептывался с ивовой листвой, в зарослях ежевики мерно жужжали пчёлы. Издалека, еле-еле, доносился гул трудового дня, а в тим, к ним он уже не имел никакого отношения.

Ещё в мае строители перебросили через реку железный мосток. Прыжок в воду с первых перил для избранной части малолетней босоты, был ерундовым испытанием, но вот вторые... Между поручнями было метра полтора, а сигануть необходимо было вниз головой, перелетев через другие, более высокие. Слегонца, лишь, чепуховое расстояние. Несколько раз, борясь со страхом, Гига, так звали нашего героя, подходил к барьеру - всё впустую. Немое оцепенение и ни шагу вперёд. Воображение рисовало одну и ту же жуткую картину, как он врезается в металлические швеллера под гомерический хохот наблюдателей, затем презрение старших, и того хуже, про его позор узнает Она. Хотя внятного образа Её , в представлении на то время ещё не существовало, но всё же. Конечно, слабые утешения находились: он был самым младшим в кругу друзей, и не ему одному эта вершина не покорилась. Неумело маскируя нерешительность, в борьбе мотивов, мальчонка всё же собрал остатки воли и взгромоздился на непокорённую высоту. Ещё секунда, вторая и….

Сей полёт, вряд ли походил на парение ласточки, но для нашего прыгуна, это был полёт, достойный самого Гагарина.

Свершилось! Честно говоря, малец гордился собой в эту минуту больше, чем своим прыжком с пятого этажа недостроенного дома в здоровенную кучу песка. Ох, и шуму тогда было. Случайные зрители, работницы сберкассы, располагающейся напротив, в истерике так орали, что недоумевающие прохожие думали: тётеньки ни с того ни с сего сошли с ума. Марусям-то, из-за высокого забора, которым обнесли стройплощадку, песочка, было не разглядеть.

Ну, да ладно. Ахиллу оказывались почести, вот только купаться в сиянии собственной значимости пришлось Гиге недолго.

Прошло немногим более часа, ребята все ещё пребывали в месте прежнего кантонирования. Кто со смехом плескался в воде, кто резался в карты, он же задержался на мосту, пытаясь булыжником попасть в здоровенную лягушку. Едва замахнулся, как увидел, что прямо на него, не бежала, неслась белобрысая девчонка. Выбив из руки оружие пролетариата, дивча, с лёгкостью мотылька вспорхнуло на мостовую конструкцию и так же легко, без напряга, подпрыгнуло и, пролетев по какой-то немыслимой траектории через перила метра три, сгруппировалось и камнем свалилось в воду. Представляете выражение лица этого, ещё недавно мнившего себя почти Атоном героя.

День догорал, последние солнечные лучи уже окрасили багрянцем верхушки деревьев, луговые кузнечики, кое-где, робко начинали свою перекличку, принимая эстафету у шумной ребятни. Но на мосту, всё ещё можно было видеть одинокую фигуру мальчика. Он не мог простить себе малодушия, которое так ужасно овладело им и всё прыгал и прыгал с поручней в воду, стараясь убежать, от только ему одному ведомого позора. Тогда он не мог знать, что спустя десять лет, при совершенно иных обстоятельствах он снова встретит ту же девчонку и женится на ней, и она ему родит двух дочерей и сына.

А пока….. он всё прыгал и прыгал…